9673d3cd     

Плонский Александр - Есть Бесконечность Большая



Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
ЕСТЬ БЕСКОНЕЧНОСТЬ БОЛЬШАЯ
Фантастический рассказ
Люблю Землю. В орбитальном полете не устаю любоваться ею. Командир,
бывало, шутит:
- Смотри не прилипни к иллюминатору, Ким!
Но как оторваться от величественного зрелища: разорванные облаками,
проплывают за бортом материки и океаны. Индийский - голубой, Тихий -
большей частью серо-стальной, Саргассово море изжелта-зеленое, а Красное -
оно и есть красное, вернее, грязновато-бордовое...
Впрочем, все это весьма приблизительно: земные цвета изменчивы,
оттенков множество, их динамика не укладывается в словесные описания,
здесь место компьютеру. Он - бесстрастный и безошибочный регистратор, ему
чужды эпитеты и метафоры. Великолепие красок для него лишь спектр
электромагнитных колебаний. Обыкновенный энергетический спектр.
Я же вижу, как поминутно меняются краски, Земля на глазах хорошеет.
Дышит, движется, работает, словно увлеченный великим делом человек... День
ото дня появляются все новые нити транспортных магистралей, растут
мегаполисы, там и сям возникают стрелки взлетных эстакад. Рои авиаторов
снуют в атмосфере - на первый взгляд хаотически, а на самом деле
упорядоченно, согласованно, по строго рассчитанным коридорам.
Предпочитаю смотреть на Землю невооруженным глазом. Мне кажется
неэтичным разглядывать, точно мошек под микроскопом, людей на многоярусных
тротуарах, вырывать из массы и проецировать крупным планом фигурки
хорошеньких девушек. Да и не думаю я о девушках. Меня завораживает сама
Земля, она красивее любой женщины! Странное утверждение для
двадцатипятилетнего? Пожалуй... Но я вовсе не женоненавистник. Просто
всему свое время. А пока мое сердце принадлежит не женщине, а богине -
Земле. И космосу. Иначе я был бы там, внизу, среди многих миллиардов себе
подобных.
Прекрасны космические зори. Алая полоса вдоль горизонта, оранжевая
над ним, затем последовательно желтая, синяя... Взгляд скользит выше, и
вот уже топаз сменяется аметистом, фиолетовый цвет густеет, переходит в
черноту, пронзенную мириадами звезд-лазеров.
Дивно хорош восход Солнца, если наблюдать его с орбиты. Едва
родившись, заря с каждым мгновением набирает силу, делается все более
яркой, светлой и насыщенной, развертывает растр чистейших цветов. Внезапно
линию горизонта взламывает столб света. Следом всплывает край солнечного
диска. Солнце растет, становится ослепительным. А заря истончается,
увядает. Вот уже и нет ее...
Каждые полтора часа две зари - утренняя и вечерняя. Пора было
привыкнуть, но я не уставал восторгаться волшебной феерией этих встреч и
прощаний...
Вспоминаю их в мучительной ностальгии: вот уже третий месяц
"Каравелла" виток за витком навивает кокон вокруг Верги. Счет времени
земной, но сама Земля - страшно подумать! - за пределами видимой отсюда
Вселенной...
Верга прячет лицо под паранджой туч. Местами на их сплошной сиреневой
пелене видны свинцово-серые спирали: в центре темное пятно, по радиусам -
веер зыбких лучей. Так выглядит с орбиты мощный вергианский циклон.
Нечто подобное я наблюдал на затянутых облаками участках земной
поверхности. Но нет, никаких аналогий! Здесь - Верга. И даже имя, которое
мы ей дали, действует на меня угнетающе. Чужая, враждебная, недоступная
планета. Планета-мумия. И над ее саркофагом зловеще нависло багровое
угасающее светило.
* * *
Столетие назад, в начале двадцать четвертого века, метаастролог Ред
Викки выступил с дерзкой гипотезой. До него Вселенную представляли не
только бесконечн



Содержание раздела