Плонский Александр - Экспедиция К Демиургу
Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
ЭКСПЕДИЦИЯ К ДЕМИУРГУ
Фантастический рассказ
Когда у Клема сдавали нервы, этот обычно сдержанный человек подолгу
сидел, скорчившись, обхватив руками седую голову и мерно раскачивался,
словно маятник метронома.
Время от времени он издавал похожий на стон возглас:
- Не могу больше! Не могу!
Или вопрошал, задыхаясь от душевной боли:
- Почему они, а не я?
Прерываемый долгими паузами риторический монолог заканчивался всегда
одинаково. Клем резко вскакивал, точно его подбрасывала высвободившаяся
пружина, вздымал руки, почти касаясь потолка обсерватории, и кричал:
- За что?
Световые перья компьютерных самописцев при этом вздрагивали, рисуя на
экранах дисплеев огненно-красные волнистые всплески.
Несколько минут Клем озирался, прислушивался... Но ничего не
менялось. Так же едва слышно жужжали вентиляторы, обдувая чрева
компьютеров, и пылающие линии на дисплеях снова были безукоризненно прямы.
Обессилев, он медленно приходил в себя, словно эпилептик после
припадка.
Самописцы изначально пребывали в летаргическом сне, и о причине
оставалось только гадать: либо их что-то вывело из строя, либо протомир, в
котором по добровольному согласию очутилась горстка людей, был безнадежно
мертв.
Первое исключили тестами, во второе не могли поверить, иначе пришлось
бы признать, что энтропия достигла предела и ничего больше не может
произойти, ибо все уже произошло - градиенты упали до нуля, потенциалы
сравнялись, понятие "будущее" лишилось физического смысла. А значит они,
проникнув во вселенское зазеркалье, стали чем-то вроде живого бельма на
мертвом глазу. И крошечный островок жизни и разума в кладбищенском океане
энтропии будет неотвратимо сжиматься, подчиняясь второму закону
термодинамики.
Раньше других к такому выводу, очевидно, пришла Марта - специалист по
многомерным галлиевым пространствам.
Профессия, редкая даже среди мужчин, не вязалась с обликом этой
красивой девушки. И товарищи по экспедиции в протомир, не смыслившие в
математических изысках, судили о Марте лишь по внешней стороне ее
сущности. Недоумевали, как она могла навсегда отказаться от комфорта,
развлечений, многочисленных друзей и поклонников.
Тем, кто пытался вызвать ее на откровенность, Марта отвечала с
обезоруживающей улыбкой:
- Заскучала, вот и отправилась с вами.
- А если снова станет скучно?
Широко распахнув незабудковые глаза и пожав плечиками, она говорила:
- Тогда меня здесь ничто не удержит!
Ей снисходительно (наивная девочка!) или раздраженно (дурочку из себя
строит!) напоминали, что билет был взят только в один конец. Она же в
ответ безмятежно улыбалась: мол, обойдусь без обратного билета.
И почти никто не задумывался, как удалось "наивной девочке" не только
овладеть премудрой профессией, но и осилить каверзные тесты, явившиеся
камнем преткновения для девяноста девяти из ста мужчин.
Недооценили Марту товарищи, не придали значения ее словам: "Тогда
ничто меня не удержит". И в годовщину их прилета (если только под словом
"прилет" уместно подразумевать скачок на мириады парсеков) она
выскользнула из обсерватории несмотря на защитное силовое поле...
Никто не сумел разгадать, как это ей удалось.
В глазах Клема незабываемо запечатлелось восковое, заострившееся, как
никогда при жизни строгое лицо Марты. А в ушах еще долго звучал горький
вопрос:
- Зачем ты это сделала?
Мысленно его задал каждый из них, но вслух произнес один Роберт.
Никто, в том числе и он сам, не подумал в те минуты, что ему сужде
