Подольный Р - Письмо
Роман Подольный
Письмо
Маришенька!
Пожалуйста, прости меня, но я позаботился, чтобы ты получила это письмо
в момент, когда уже ничего нельзя изменить. Поэтому не заглядывай сразу в
конец (хотя все равно заглянешь, знаю я тебя), а заглянув - не кидайся
звонить в милицию или горисполком. Опыт поставлен, опыт закончился, чем он
закончился, ты узнаешь утром (письмо к тебе попало поздним вечером,
правда? Я ведь все рассчитал точно).
Пишу эти строчки рано утром, опыт начат, но его эффект станет заметен
не раньше чем часов через шесть - восемь, и я решил пока поболтать с тобой
- на бумаге, к сожалению. За результаты опыта как-то не беспокоюсь: у
меня, ты знаешь, сейчас полоса везения. Началась она тогда, когда мы
встретились.
Что же, и пора было начаться везению, если учесть, как мне не везло
предыдущие сорок два года моей жизни. О том, что все эти годы я не знал
тебя, не буду даже говорить. О том, как я поступал на биофак МГУ, а попал
в педагогический, как менял профессии и призвания два десятка лет, пока на
исходе их не укрепился в роли антрополога, о неудачных женитьбах и почти
столь же неудачных романтических историях ты знаешь и так. Словом... Мало
того. У меня есть основания полагать, что невезение досталось мне по
наследству.
Я не знаю, правда, как звали тех моих предков, что угодили под сабли
опричников или легли на плаху при Петре. Зато точно известно (отец
увлекался генеалогией), что в 1852 году мой прапрадед со стороны отца
мелкопоместный дворянин Андрей Губанов подал в отставку, будучи всего лишь
корнетом в гусарском полку, - подал в отставку, потому что проигрался и не
мог заплатить "долг чести". В том же году моя прапрабабка со стороны
матери, крепостная господ Травниковых, пыталась сбежать от помещика,
которому чересчур уж понравилась, была поймана, высечена и выдана замуж за
драчуна и пьяницу, самого никудышного мужика во всех обширных владениях
отвергнутого поклонника.
Дедов и бабок у каждого из нас четверо, прадедов и прабабок - восемь,
прапрадедов и прапрабабушек - шестнадцать. Простейший этот арифметический
подсчет показывает, что во времена проигравшегося гусара, а также
неудачливой беглянки и ее пьяницы-мужа, жило еще тринадцать моих предков
той же степени родства. Думаю, что и эти тринадцать были неудачниками -
одна цифра чего стоит.
Маришенька! Ты читаешь эти строчки и одновременно крутишь диск
телефона. Я тебя знаю! Но и ты меня знаешь. Я никогда тебя не обманывал.
Честное слово, сейчас поздно что-нибудь предпринимать. Ты читаешь мое
письмо в девять вечера... с минутами. А я уже давно сплю и проснусь к
утру. Конечно, ты можешь добиться, чтобы меня разбудили раньше, но это
может меня погубить. Не надо, Маришенька, а?
Ну вот, я забыл упомянуть еще одного предка, которым особенно гордился
мой отец (я подозреваю, правда, что этот Евлампий Губанов был нам только
однофамильцем, потому что под конец жизни он получил от Павла I орден и
поместье - значит, в конце концов ему повезло. Но это был такой уже конец
концов...) Евлампий был самым законопослушным из сынов своего времени. Его
бросила в тюрьму Екатерина I, потому что он боролся за права на престол
внука Петра I, будущего Петра II. Его сослала в Сибирь Анна Иоанновна - он
требовал воцарения ее старшей сестры, Екатерины Иоанновны, которая сама на
трон и не претендовала.
Ему вырвали язык по приказу кротчайшей Елисавет - вступился, бедняга,
за несчастного годовалого императора Иоанна Антоновича.
Мариша, я очень боялся. По