9673d3cd     

Подольный Р - Восьмая Горизонталь



Роман Подольный
Восьмая горизонталь
Пешка, дошедшая до восьмой горизонтали,
превращается в фигуру.
(Правило шахматной игры.)
1. СКУЧНЫЙ ДЕНЬ
- Здравствуйте. Меня зовут Рюрик Андреевич, - сказал я, пожимая плотную
теплую ладонь. Мы вышли в редакционный холл, чтобы не мешать моим соседям
по кабинету. В холле этим поздним зимним утром было еще полутемно, я зажег
свет и вгляделся в посетителя. Солидный, приглаженный, полный, но
нетолстый, модно одетый, но без намека на желание обогнать моду, хмурый,
но чуть-чуть, уж никак не мрачный. И портфель был весь в хозяина -
объемистый, но не настолько, чтобы показаться кому-то чересчур большим.
- Понимаете... Видите ли... Я не очень умею говорить. Я нашел путь... к
закону, закону... по которому делаются открытия. Я нашел гомологичные ряды
открытий. Однородные то есть.
Я успокоился. Это было уже типично, ошибки быть не могло.
- Простите, кто вы по профессии, уважаемый товарищ?
- Учитель... учитель рисования.
Все было ясно. Требовалось только решить, что в данном случае будет
гуманнее - потратить полчаса, пытаясь разъяснить человеку его заблуждения,
доводя его до белого каления, ярости, истерики и бог знает чего еще; или
спровадить под чисто формальными предлогами. Последнее сэкономит и время и
нервы. Во всяком случае, мне. А он все равно обречен. Вон как глаза-то
горят.
- С открытием - это не к нам, - сказал я. - К нам только с
популяризацией открытий. А первый рассказ об открытии должен быть в
журнале научном. Иначе к открытию отнесутся несерьезно. Есть же "Вестник
Академии наук", "Вопросы философии". Там вас и поймут лучше. И статью там
можно напечатать солидную, не то что у нас. Гонорар там, правда, меньше...
- Да я ведь... ей-богу... не ради гонорара! - он поднял ко мне свое
порозовевшее лицо. - Я о гонораре и не думаю.
- И напрасно, - раздался серьезный голос Гришки Строганова. Он стоял у
входа в холл, тщательно обминая сигарету, казавшуюся крошечной в его
могучих пальцах. - Пушкин вот о нем думал... И Достоевский тоже, - добавил
он после паузы. - А уж Гоголь и Гейне... - Гриша не договорил, сам себе
заткнув рот сигаретой.
На несколько секунд я получил свободу слова и обрушил на посетителя
добавочную груду громких имен.
- Но это же все писатели, - прохрипел учитель, уже полузадавленный. - А
ученые...
- Хе-хе, дорогой товарищ, - Гришка наконец разжег сигарету и снова
получил возможность говорить. - Белл, создатель телефона, судился из-за
денег, Эдисон...
- Они изобретатели!
- Ньютон, Гаусс, Менделеев, Якоби, - имена пулеметной дробью сыпались
из Гришкиного рта.
Учитель вздохнул, извинился, кое-как открыл свой портфель, путаясь в
ремешках и замочках, засунул в него приготовленную было рукопись, закрыл
его - по-моему, только на правый замочек, - попрощался и побрел к двери,
нелепо отставив чуть назад руку с тяжелым перекошенным портфелем.
Я не знаю соответствующей статистики - не вел, но в этот день норма
графоманьих визитов была явно перевыполнена.
Целая бригада телепатов и ясновидцев полчаса окружала мой столик (в
холл я на этот раз не вышел, так как в кабинете мог хотя бы время от
времени напоминать, что мы мешаем соседям). Они предлагали мне поехать
посмотреть какой-то невероятный фильм, хотели познакомить с девушкой,
творящей чудеса, и стариком, излечивающим все болезни наложением рук. И я
должен был вежливо объяснять, что таких фильмов уже видел немало и все они
не доказательны, что с невероятной этой девушкой я беседовал и в большой



Содержание раздела