Погорельский Антоний - Двойник Или Мои Вечера В Малороссии (Часть 2)
Антоний Погорельский
Двойник или мои вечера в Малороссии
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Вечер четвертый
На другой день, лишь только уселись
мы по обыкновенным местам, Двойник
начал разговор так:
- Я обещался объяснить вам,
любезнейший Антоний, почему люди,
слывущие в свете умными, часто делают
глупости; а потом научить вас, каким
образом должно определять степень ума
человеческого. Обязанность, принятая
мною, не легка, почтенный друг; и пото
му я должен просить вас заранее принять
замечания мои с дружескою
снисходительностью. Ум человеческий и
вообще все, что только относится к
душевным способностям человека, есть
такая загадка, которую совершенно
разрешить нам удастся разве в будущей
жизни.
Всевышнему угодно было понятия наши
об отвлеченных предметах ограничить
резкою чертою, чрез которую умнейший
человек при всем старании, при всех
усилиях своих никак, сам собою,
переступить не может. Все, что
находится за сею чертою, навсегда
останется для нас неизвестным, и потому
не ожидайте от меня совершенно
удовлетворительного истолкования и, так
сказать, анатомии человеческого ума.
Замечания мои основаны на простой
опытности: я смотрел на людей, наблюдал
их действия, размышлял о причинах и
всякий раз более удостоверялся, что
каждое усилие переступить чрез на
чертанную нам границу не только
бесполезно, но ведет нас кратчайшим
путем к заблуждению.
В свете обыкновенно называют
человека умным, не определяя ни рода,
ни степени его ума. Но слово ум есть
выражение общее, которое не
представляет нам никакого точного
понятия. Ум разделить можно на большое
число родов, совершенно между собою
различных и один от другого не
зависящих. Так, например, остроумие,
проницательность, здравый рассудок,
понятливость и прочее суть различные
роды ума, из которых человек может
обладать иными, не имея в себе ни
малейшего признака других. Вы, верно;
встречали людей, например, очень
острых, но которые совершенно лишены
здравого рассудка; или, напротив,
таких, которые с избытком наделены сим
последним, но зато не имеют ни малейшей
остроты. Иногда случается также, что
качества, приобретаемые воспитанием,
как, например, ученость, - которая сама
по себе не дает еще права на название
умного человека - в свете принимаются
за ум. Бывает и то, что такие качества,
которые назвать можно второстепенными -
ибо они сами собою не составляют еще
ума, как например хитрость, -
доставляют человеку славу умного потому
только, что они более других в глаза
бросаются. Начнем определением, который
род ума пред прочими должен иметь
преимущество.
Самое короткое размышление
удостоверит вас, что важнейший,
полезнейший и необходимейший из родов
ума есть здравый рассудок. К другим
родам относится он, как алмаз к прочим
драгоценным каменьям. Но что я говорю?
- яхонт, изумруд драгоценны и без
алмаза; но острота, проницательность и
все другие роды ума без здравого
рассудка - ничто. Он есть краеугольный
камень всего здания, необходимый
регулатор или правильник всех прочих
родов, которые без него бродят, сами не
зная, где и зачем, как стадо без
пастыря. К несчастию, не всегда
обращают должное внимание на
неоцененное это качество, о котором
большая часть людей и не помышляет,
потому что другие роды ума
блистательнее. Заметьте, любезный
Антоний, что если для совершения какого-
нибудь дела представляются два
кандидата, из которых один не учен, не
остр, не ловок, но имеет здравый
рассудок, - а другой, хотя совершенно
лишен оног
